Ну вот оно и сказано, это слово. Долгие годы оно было для меня табу. Слишком много страшных ассоциаций: 1937 год, репрессии, лагеря, позже — дело врачей… Слишком опасно повторение…
Заповедь «не навреди» владела мною. «Не навреди» даже словом, неосторожно использовав его. Врачебная осторожность… Избыточная деликатность и интеллигентность в суждениях… Сколько раз мои коллеги незаслуженно страдали именно из-за этих качеств, ассоциированных с профессией. Сколько раз оказывались под ударом, не считая себя вправе нанести ответный удар. Ибо — «не навреди!»
Но заповедь Гиппократа звучит иначе: «Сделай всё, чтобы помочь больному, но — не навреди!» Вот её суть. Та, о которой напоминал нам Борис Евгеньевич Вотчал. Та, которую мы обязаны считать своим профессиональным девизом.
Сегодня мы, врачи, обязаны не только говорить, но и действовать. Обязаны все вместе восстать против этого вредительства (да, да, именно вредительства!), которое происходит в Москве и других российских городах под видом «реформы» здравоохранения.
Главные задачи реформы — повысить качество и доступность медицинской помощи — полностью извращены и провалены. Деньги, выделенные на реформу, разворованы на откаты и декоративную концессию, растрачены бездумно и бездарно. Доказательства? С медицинской помощью, в процессе реформы, лучше не стало, стало только хуже. Дорогостоящее оборудование закупалось без учёта реальных нужд медицинских учреждений и без подготовки материальной и профессиональной базы для его использования. Объединение медицинских учреждений не только не повысило эффективность их работы, но и резко снизило качество медицинской помощи и её территориальную доступность для пациентов. Компьютеризация поликлиник не облегчила жизнь ни больным, ни врачам. Наоборот, очереди выросли, возможность консультации специалиста и получения высокотехнологичной медпомощи снизилась. Из-за вала бумаг и отчётов, на фоне крайне малого временного интервала, отведённого на врачебный приём, резко падает качество медицинской помощи. Программа профилактики (поголовной диспансеризации и профосмотров) бездарно провалена, раздавленная фиктивными отчётами и бесконечными приписками. «Скорая помощь» отказывает больным в госпитализации, даже тем, кому она жизненно необходима. Качество подготовки медицинских кадров, и так далёкое от совершенства, неуклонно падает в процессе аналогично провальной реформы образования. Уничтожаются важнейшие этапы подготовки врачей, например, аннулирована бесплатная ординатура по терапии.
Что же происходит? Почему? Кто виноват и Что делать?
Как могло произойти обвальное разрушение здравоохранения и кому это выгодно, наконец? Вопросов много. Ответы на них я пыталась найти в искренних заблуждениях реформаторов, в нашем извечном «хотели как лучше, а вышло как всегда». Хотелось думать, что виноваты дураки и дороги. Точнее, считать, что «дорожная карта» российской, в частности, московской, медицинской реформы составлялась дураками. Честное слово, лучше бы они были дураками… С дураков-то какой спрос?
Но…
В начале было СЛОВО. Слово «услуга», применительно к медицинской помощи. Три года назад, помню, у нас шли серьёзные баталии из-за этого термина. Мне он казался недопустимым, искажающим самую суть нашей профессии. Но тогда я не смогла убедить оппонентов в своей правоте.
Сегодня для меня очевидно, что термин «медицинская услуга» появился не случайно. Нашлись прозорливые психологи-аналитики, которые поняли, что, для перевода российской медицины на коммерческие рельсы, надо внедрить в сознание граждан соответствующие ассоциации. И вот, спустя несколько лет, среднестатистический россиянин уже всерьёз убеждён, что врач его «обслуживает», а не лечит, не оказывает помощь. А значит, этому врачу, как прислуге, надо «дать на чай», сунув ему в карман скомканную денежную бумажку или (что цивилизованнее, конечно), заплатить за «услугу» в кассу, как в парикмахерской или химчистке. При таком раскладе государству незачем утруждаться, повышая зарплаты тем, кто отвечает за жизнь и здоровье его граждан. «Обслуга» прокормится «чаевыми». Знакомая философия, не правда ли?
Но «реформаторы» пошли дальше. Отталкиваясь от президентских указов, где, вопреки их надеждам, прозвучало положение о необходимости повышения зарплаты врачей, они решили «разрулить» вопрос по-своему, путём сокращения врачебных кадров (предлагая врачам, кандидатам и докторам медицинских наук, должности санитаров и кастелянш!), с тем, чтобы впоследствии разделить имеющийся зарплатный фонд на меньшее количество специалистов. Одновременно, дабы продемонстрировать, что с ростом зарплат медработников у нас уже сегодня всё хорошо, чиновники беззастенчиво врут в своих отчётах президенту и жителям России, называя цифры, превышающие в 3-5 раз реальные средние зарплаты врачей и медицинских сестёр.
Московское здравоохранение, пребывавшее до старта российской медицинской реформы, на относительно более высоком качественном уровне, чем здравоохранение в России в целом, подверглось особенно яростной «оптимизации», в результате чего город лишается 30 клиник, расположенных в пределах 3-го транспортного кольца и вдоль наиболее «престижных» транспортных магистралей. Дальнейшая судьбе закрываемых клиник туманна и, вероятно, будет подобна судьбе стоящей в руинах ГКБ №63, закрытой в 2012 году, якобы в целях преображения её в современный медицинский Центр в составе ЕМС, с подачи заммэра Москвы по социальным вопросам господина Печатникова (бывшего руководителя ЕМС). «Реформы» московского здравоохранения, резко снижающие доступность и качество медицинской помощи для москвичей, проводятся с полного согласия и при поддержке мэра Москвы С.Собянина.
В 2011 году в фейсбуке была создана открытая группа «Мнения о здравоохранении». Её основатель, Давид Мелик-Гусейнов, позиционирует эту группу как площадку для обсуждения российской реформы здравоохранения. Более года назад, когда для меня и ряда моих коллег и пациентов, стало очевидно, что медицинская реформа, в том виде, как она проводится, в частности, в Москве, терпит фиаско, я инициировала опрос общественного мнения, позволяющий оценить соответствие проводимых реформ ожиданиям медицинских работников и пациентов. Результаты опроса наглядно продемонстрировали, что подавляющее большинство участников опроса оценивают реформу крайне неудовлетворительно. Однако основатель группы «заболтал» эту острейшую тему. И поставил перед участниками другой вопрос — а не пора ли пересмотреть 41-ую статью Конституции РФ. Так вот, оказывается, к чему готовили общественное мнение, переименовывая медицинскую помощь в «услугу»!
В клинике, где я работаю, происходит не просто разрушение, но полный беспредел: сотрудникам вручают уведомления об увольнении, при этом дальнейшая судьба больницы от нас скрывается — нет ни одного письменного указания на этот счёт.
Письменным указом главврача Родомана кафедре семейной медицины предписано срочно освободить помещения, занимаемые в ГКБ №11. Это значит, что посреди учебного гора нарушается процесс образования, обрываются клинические исследования, кафедра лишается клинической базы, с которой заключён договор о совместной работе.
Одновременно от нас вывозится дорогостоящее оборудование, функциональные кровати, инвентарь. Всё это стремительно, в режиме рейдерского захвата, без оформления соответствующих актов.
И это творят с той самой клиникой, которая была полностью готова стать первым российским Центром Паллиативной медицины и реабилитации, при том, что количество паллиативных и реабилитационных коек в России в несколько раз меньше, чем в развитых европейских странах.
Творится чудовищный, стремительный беспредел, за которым усматривается «рука» московских реформаторов здравоохранения, торопливо стремящихся освободить и продать дорогую недвижимость на дорогой московской земле.
Это уже не головотяпство и не случайные ошибки. Это действия, требующие прокурорской проверки, ибо имя им — коррупция.
Вредительство. Преступление против человечности, попирающее основной закон государства. Да, именно так. Преступление закона. В особо крупных масштабах. Оно должно быть разоблачено и наказано. По всей строгости закона.
